Значение меха не может сводиться к его использованию в быту. В самой природе меха различаются по всем статьям: по качеству, по расцветке, по своей способности сохранять тепло, по прочности, по функциональности (к примеру, полярники ценят собачий мех как самый теплый) и не в последнюю очередь – по затратам сил и труда на добычу этого меха.
В далеком прошлом у каждого племени или рода существовал некий предмет, тотем, от которого род вел свое происхождение. Чаще всего это был зверь или птица, которым люди поклонялись и не убивали их.
Существовала строгая иерархия зверей в природе, дошедшая до нас в сказках, преданиях и баснях. Она имела соответствие и с людской иерархией. Поэтому шкура льва, царя зверей, была отличительным признаком человека, обладающего властью. Если человек убивал на охоте какого – либо сверхзверя, то новому обладателю трофейной шкуры передавалась вместе с ней, во всяком случае в глазах соплеменников и врагов, и сила убитого.
Шкуры служили человеку, как могли – как знак власти, как одежда, как укрытие и как подстилка. Ими подбивали лыжи, украшали костюм, в том числе военный. Были они для человека и домом: ими мог быть накрыт шалаш, пример чему – целиком сделанное из меха эскимосское жилище иглу, дошедшее до нашего времени в первозданном виде.
Определенные меха подчеркивали властные функции носителя вплоть до ХХ века. Высокие барашковые папахи и меховые шапки пирожком, которые носили советские руководители, фактически слились с их статусом в общественном сознании. Впрочем, горностаевая мантия императора, соболья оторочка шапки Мономаха как символы власти ушли в прошлое. Трудно представить себе президента Владимира Путина в особой шубе и шапке.
Теперь пушнина – лишь одна из сторон моды. Аристократическое и иерархическое деление перестало существовать.
Человек, осваивая жизненное пространство, являлся губителем живой и неживой природы, и в первую очередь – лесного населения. Мех становился редкостью прежде других даров истребляемой природы, поэтому рос в цене. Мех изначально стал служить эквивалентом, аналогом денег при торговых операциях. В Древней Руси существовал счет денег, ведущийся на куны (на куниц). Ясак, дань с инородцев, русским царем (как и прежде татарскими ханами) брался мехами. Ясак этот они платили, между прочим, вплоть до XIX века.
Из-за этого почти полного тождества с деньгами меховая торговля издревле была в руках людей, которые занимались ювелирной торговлей и крупными финансовыми операциями. В России, например, запасы серебра пополнялись за счет обмена на меха. И длилось это вплоть до послепетровских времен, до тех пор, пока в России не стали добывать собственное серебро в достаточных количествах. Торговля мехами и драгоценными металлами исторически была сосредоточена в одних руках.
Меха, бриллианты и золото с серебром имели одинаковый статус “конвертируемой валюты”. Из-за привлекательной близости к деньгам меховую торговлю в Европе часто вели евреи (подтверждение тому – лисьи шапки хасидов).
Шуба из натурального меха всегда была признаком какого-никакого, но достатка. Разные сословия, соответственно, носили разные меха, и определялось это, прежде всего, толщиной кошелька. В не столь еще далеком прошлом – в дореволюционной России – мужики носили обычно овчинные полушубки своей же деревенской выделки. Овчина была недорогой – овец было очень много. Другие меха крестьянам были недоступны. Овчину лучшей выделки носили уже люди побогаче. Интересно, что кошачьим мехом тогда не брезговали так, как сейчас. Кошатники, ловившие котов, делали это из корысти, ради добычи дешевого и очень нестойкого меха – котиные шубы носила женская половина беднейшего мещанского сословия. Мещане носили и другие недорогие меха: хорьковые, заячьи, котиковые, каракулевые шкурки. Мех каракуля и котика считался более ценным, и пальто, целиком крытое такими мехами, в этой среде мало кому было по средствам. Мещане пальто обычно не подбивали мехом все целиком, носили только воротник и шапку, отделанные мехом. Недорогим мехом считалась и белка, ценными мехами традиционно считались куница, соболь, шиншилла, горностай.
Купцы носили лисьи шубы, а в Сибири – и медвежьи, и волчьи полушубки, крестьянина в такой шубе не представишь. Хотя их, конечно, могли носить сами промысловики. Волков же отстреливали не ради их шкур – они наносили огромный вред крестьянам Северной России, похищая разный скот.
В России XIX века охотничьи артели продавали свою добычу кулакам. Те платили за белку от 4 до 10 копеек, за лисицу от 1 до 5 рублей, за медведя до 15 рублей, за куницу 7-8 рублей и за соболью шкурку 10-15 рублей. Меха они сбывали на Ирбитской ярмарке, главном центре торговли мехами, куда петербургские и московские купцы присылали своих доверенных. Туда стекался сибирский меховой товар от енисейских, тобольских и иркутских торговцев. Особенно много было беличьих шкурок, собольи же считались сороками, и в 1885 году их, например, привезли 150. Привезенные в столицу меха поступали в Гостиный двор, где в мастерских скорняка из них выделывали шубы, шапки, муфты и тому подобное. Так называемый разборщик резал мех на части, под следующими названиями – лбы, лапы, черево и хвосты, и потом составлял “мех” для шуб. На соболью шубу шло от 40 до 80 соболей, ее цена шла от 300 рублей до 6000 и 7000 рублей. Известно, что в Лондоне для королевы Виктории и ее дочерей была закуплена однажды партия дорогих соболей по 150 рублей за шкурку, а в Москве закуплены для баронессы Ротшильд в Париже соболи еще дороже – по 200 рублей за шкурку.
Сейчас цена диктуется модой и рыночной ситуацией. Есть две возможности добыть шкурку – охота, как встарь, или разведение животных на ферме. Потом эти шкурки кто-то покупает, и они отправляются на обработку и сортировку. Тогда и решается, как будет использоваться та или иная конкретная шкурка. В зависимости от качества, размера и некоторых других признаков шкурки разделяются на более дешевые и более дорогие. Для современного производства нужно все больше и больше шкурок, которые подходили бы друг к другу, были одинакового качества и цвета. На современных аукционах, например в Хельсинки или Копенгагене, цена шкурки зависит от моды – насколько востребован этот мех, сколько покупателей приехало на аукцион и заинтересовано в покупке. Стартовая цена, например, норковой шкурки складывается из расходов на выращивание норки. Ее нужно кормить 8 месяцев, и это стоит денег. Эта сумма плюс некоторый процент прибыли и составляют начальную цену. Окончательную цену подсчитать трудно. Если в моде, например, темно-коричневый или светло-коричневый мех, цена на него вырастает во много раз, иногда на 300 процентов превышая нормальную аукционную цену такой шкурки.
В военном обмундировании меха также использовались: военные могли носить меховые шинели, обычно мехом внутрь, шапки, носить на шинели меховой воротник. Шапки из меха могли носить и солдаты и офицеры. В Российской армии казаки, например, носили шапки из длинноворсной овчины, а дворцовые гренадеры по форме имели медвежьи шапки. Птичьи шкурки стоили недорого и имели определенный спрос. Они входили в разряд товаров, отправляемых за границу. Из них делали не только украшения платьев и шляпок, например плюмажи, но даже целые муфты или накидки.